Обыкновенная история, невероятное событие
В проекте TheatreHD – звёздный хит с участием Ольги Остроумовой, Анастасии Беловой, Александра Яцко. Апрельская премьера Марчелли – многомерная комедия, разыгранная в просторном пространстве, на почти обнажённой сцене, обжитой фактурными персонажами – словно создана для просторных широких экранов.
Иван Кузьмич Подколёсин (Александр Яцко) грезит свадебкой, но, как свойственно мечтательному русскому человеку, грёзы предпочитает поступкам: мучает терпеливого слугу Степана (Александр Попело) пустопорожней болтовнёй. Бездеятельного лежебоку обрабатывает сваха Фёкла Ивановна (Ольга Остроумова) – профессионалка со стажем,
на свашенькиных речах хоть садись да катись.
Но на знакомство с завидной невестой Агафьей Тихоновной (Анастасия Белова), красивой сиротой с хорошим купеческим приданным, прирождённый фетюк Подколесин отваживается, лишь когда его берёт в сватовской оборот гиперактивный друг Кочкарёв (Валерий Ярёменко). Тем временем в доме Арины Пантелеймоновны (Марина Кондратьева), тётки Агафьи Тихоновны, собираются другие женихи-претенденты – колоритная шеренга, на фоне которой Подколёсин, пожалуй, и правда, самый дельный вариант. Вот только попробуй, затащи такого под венец...
Браться за «Женитьбу» в 2025-м – предприятие и беспроигрышное, потому что смачная классика, и обхохочешься, и призадумаешься, даже перечитывая в энный раз; и рискованное – потому что постановок не перечесть,
может, только «Чайку» ставили чаще, придумай тут что-то новое. Марчелли – маэстро острого, графичного театрального рисунка – для начала избавляет сцену от всего лишнего. В сценографии Анастасии Бугаевой много воздуха; в первом акте вся декорация – паркетный пол-помост, во втором у него появятся границы – стены и потолок особняка с парадной люстрой; тем резче сработает в финале отсутствующая четвёртая стена – выход в зал, который у Марчелли играет роль окна для бегства Подколёсина. Открытое, свободное сценическое пространство с точёной световой партитурой (художник по свету – Нарек Туманян) выглядит бесконечно эффектно; и в киноверсии, что важно, не теряется, не тушуется, напротив, приобретает дополнительное измерение.
Другой выдающийся формальный приём Марчелли – хор; наследие античных трагедий, коллективный герой, комментирующий действие,
в один миг обращает камерную гоголевскую комедию в эпос.
В финале, после фатального исчезновения жениха, хор заполняет сцену, и комедия обретает парадоксальное сходство с трагедией – хотя, казалось бы, несостоявшаяся женитьба – что за катастрофа. В первом же действии пылающий серебром коллектив девиц в нарядно сказочных, торжественно сказовых платьях и кокошниках размещается по краям авансцены; перемежает эпизоды свадебным фолком; контрастно сплетает прошлое и настоящее: подвергшийся незначительным изменениям текст Гоголя у Марчелли играется без архаики, вполне реальной и реалистичной, обыкновенной историей.
«Женитьба» – как любая пьеса праотца мирового абсурдизма Гоголя – полна загадок; при желании в каждой реплике можно отыскать диковинные бездны. Загадочно уже авторское определение жанра – «совершенно невероятное событие»; отчего, почему? Нашёл когда-то объяснение в телеграм-паблике Романа Должанского: действие чётко датировано восьмым апреля, а во время Великого поста брачные игры были невозможны. Так ли, нет – не ведаю, но версия красивая, хотя, само собой, не исчерпывающая; Гоголь – брат-близнец странности.
Марчелли странностей сознательно избегает; его «Женитьба» – редкая птица; спектакль про нормальных, без карикатуры людей.
Даже женихи, при всей заданной по умолчанию курьёзности, нормальные,
не маски, придуманы и сыграны естественно, без вопиющего, как часто принято, гротеска.
Прагматичный боров Яичница (Сергей Виноградов), воспринимающий Агафью Тихоновну как дичь. Влюбчивый моряк-пенсионер Жевакин (Андрей Рапопорт) – «большой amateur до женской красоты»; и пылинки с френча просит стряхнуть, не потому что запылился от ветхости; в удовольствие ему, когда розанчик-служанка Дуняша (Камиля Фасахова) порхает вокруг. Отставник Анучкин (Роман Кириллов) – недалёкий западопоклонник; ну глуповат, но с кем не бывает. И в Пантелеева (Андрей Смирнов) не бросишь камень упрёка в шаржированности: молчун, потому что заикается; оттого, видимо, и горькую попивает.
Новая «Женитьба» – сценический эпос – не только из-за хора: Марчелли ухитряется всех героев сделать равноправно главными. Таких «Женитьб» точно немного, обычно акцент всегда на ком-то одном. Предсказуемо – на Подколёсине, неслучайно в киноэкранизации Виталия Мельникова его играл сам Алексей Петренко, гигантище, скала, Распутин. Возможно – на Кочкарёве, чёртике из табакерки, как было в моей первой «Женитьбе», поставленной Михаилом Бычковым в Воронежском драмтеатре им. Кольцова. Сегодняшняя фемоптика предполагает акцент на Агафью Тихоновну – официальная аннотация Театра имени Моссовета предлагает такую трактовку спектакля, что, по мне, не совсем справедливо;
тут картина панорамная;
все объёмны, все значимы.
В наличии и эротоманские фишки – важная составляющая соблазняющего театрального мира Марчелли;
и возникают они не там, где можно предположить. Самым сексуально заряженным фрагментом оказывается тот, где Кочкарёв научает невинную Агафью Тихоновну бескомпромиссно прогонять гостей криком «Пошли вон, дураки!». Там ещё удивительно задействован платок, которым можно утереться, если в лицо плюнут – кто бы мог подумать, что в «Женитьбе» такой простой реквизит сыграет роль уровня платка в «Отелло». С сюрпризами спектакаль.
